Старая лесопилка.
Находясь на отдыхе у бабки Агафьи в глухой деревне, будучи немало наслышан от самой Агафьи Петровны и её подруг о местных поверьях и лесных чертовщинках, в общем-то городской житель, Фёдор Пчeлинцев, решил поразмяться и побродить по настоящему лесу.
Пройдя от околицы полосу подлеска, он углубился в дикий, местами совсем дремучий лес. За мохнатыми лапами ельника, тут и там попадались участки сплошного, густо заросшего влажным папоротником, трудно-проходимого бурелома. Среди мощных, высоких сосен, беспорядочно лежали поваленные, иногда вывороченные с корнем, стволы крупных, покрытых мхом, старых деревьев, с ломкими, сухими ветвями.
Вскоре, большие деревья стали попадаться реже и впереди показалась полянка с ветхим строением. Это была старая лесопилка. Фёдор с любопытством заглянул внутрь. Там стояла простая пила с ременной передачей. У тёмного, невысокого верстака, перед конвеером, на одном гвозде висел насквозь проржавевший рубильник. Федор подошёл к нему, потрогал потёртую ручку и попробовал повернуть её вверх. Неожиданно загудел двигатель, зашелестели ремни, конвеер вздрогнул и двинулся с места.
Единственная доска медленно, на роликах подкатила к верстаку и автоматически остановилась. Фёдор снял её и опустил на пол. У него появилась мысль, отнести доску в деревню и сделать новую скамью для Агафьи, но тут, как раз, и произошло то самое, дикое и по сию пору непонятное происшествие. Доска внезапно сорвалась с места и, как сумасшедшая, резко метнулась прочь от него. Она плавно скользнула по бетонному полу мимо ошарашеного Фёдора, к выходу. Затем, вильнув, ловко шмыгнула в открытые ворота лесопилки и исчезла в кустах.
Потрясённый, в глубоком смятении он опустился на колени, как бы собираясь молиться, и тут, вдруг, ясно ощутил густой, терпкий, смоляной запах свежеобработанной сосны. Оглянувшись, он увидел в зарослях бузины, невесть откуда взявшуюся, огромную, в человеческий рост, белую матрёшку. Её круглые, фиолетовые глаза пристально смотрели прямо на него. Послышался раскатистый смешок, и она стала удаляться, мелко подпрыгивая и качаясь, как маятник.
Матрёшка была такой красивой и живой, что Фёдору нестерпимо захотелось хотя бы прикоснуться к ней. Он опрометью вылетел из ворот и кинулся следом, прямо через заросли бузины и шиповника. Однако, она была удивительно подвижна и не давалась в руки. С весёлым смешком она легко огибала кусты и свободно преодолевала овраги. Федору приходилось, сокращая путь, пробираться сквозь лес напрямки. Погоня продолжалась довольно долго, но он не сдавался, наоборот, как азартный охотник, выслеживал и не упускал из виду свою добычу.
Вконец измотанному Фёдору, всё-таки удалось в мелколесье выскочить наперерез и очутиться прямо перед ней. Обеими руками он крепко обхватил раскачивающуюся, трепещущую матрёшку, и тотчас почувствовал тёплую, мягкую податливость её фигуры, перед его глазами поплыли белые облака на синем фоне, и, в приятной истоме, он погрузился в темноту.
Потерявшего сознание Фёдора, с царапинами по всему телу, нашли утром следующего дня. Он лежал на лесной опушке в совершенно изодранной одежде, крепко прижимая к себе обычную сосновую доску. Когда, стараниями местного лекаря, его привели в чувство, он смог вспомнить только красивую, большую, манящую его за собой, деревянную матрёшку.
Писано Gi Brid-ом в лето 2002 года
Идея, дизайн, реализация, © SDEBOZ Gibrid, 2002-
г.
http://www.bridenko.narod.ru
|
